В одной из прошлых передач нашей программы, посвященной абхазской теме, мы говорили о попытках доказать, что Абхазия и Абхазская епархия не принадлежат Грузии и Грузинской Церкви, чтобы затем на деле добиться этого. Сейчас мы собираемся по-другому продолжить эту тему. Именно в том смысле, что есть, оказывается, люди, которым мало одной Абхазии, им хотелось бы доказать, что и сама Грузия и Грузинская Церковь не принадлежат сами себе.

В журнале “Православная беседа” №4 за 1996 год опубликована статья “Культурология церковных расколов”. Автор ее Владимир Махнач, преподаватель, как указано, Российского православного университета. Среди многочисленных “расколов”, в основном, начала XX века, которые автор не столько исследует, сколько порхает над ними - впрочем, тут претензий нет, на то она, наверное, и “беседа”, - так вот, среди всех этих расколов неожиданно обнаруживаешь некий раскол в Грузии, поставленный в ряд с расколами в Финляндии, Польше и т.д., даже в Китае. Может, это ошибка? В. Махнач сообщает: “Разрушение православного царства - Российской империи вызывает церковные расколы в Грузии, Финляндии, Польше и т.д.”

Вот в чем дело! Наш культуролог, оказывается, именует расколом восстановление древней автокефалии Грузинской Церкви, которой ее насильственно и вероломно лишили в начале XIX века. Для человека, который выдает себя за православного ученого, по-видимому, не существует того, о чем известно в России даже простым церковным бабушкам, хотя бы из акафистов Иверской иконе Божией Матери и святой равноапостольной Нине, не существует древней Грузинской Церкви, а есть только бывшая епархия Русской Церкви, раскольнически отделившаяся от нее после 1917 года. Более того, все время ставя рядом грузинский, финляндский и американский расколы, автор, по-видимому, хочет внушить читателю мысль, что Грузинская Церковь, как и две упоминаемые рядом, создана русскими миссионерами где-нибудь в XVII-XVIII веках. А может, он и сам так думает? Даже не знаю, какая из этих версий должна быть оскорбительнее для Владимира Махнача, как для ученого и человека. Пусть сам выбирает, но третьего не дано.

На самом деле Грузинская Церковь, если считать только от времен св. Нины, на 650 лет старше Церкви Русской, а автокефалия Грузинской Церкви на 1000 лет древней Московской автокефалии. Список патриархов Московских, древних и новых, насчитывает 15 имен, а Грузинских католикосов – более 140. Это я не к тому, чтобы возвысить одну Церковь и унизить другую - у каждой Церкви своя слава - а к тому, что ну, никак не получается сделать из Грузинской Церкви отколовшуюся часть Русской Церкви, если только не заниматься нечестными играми в культурологию. С таких игр в культурологию, этнографию и историю Церкви началась, кстати, трагедия в Абхазии.

Впрочем, на этот раз, кажется, обойдется без насилия. В. Махнач дает утешительную информацию: оказывается, Православная Российская Церковь снисходительно простила грузинский “раскол”. Заодно с финляндским и американским, разумеется.

Ни в каком снисхождении Грузинская Церковь, восстановившая свою, одну из древнейших в мире, автокефалию, конечно, не нуждалась. В снисхождении Божием может быть и сейчас нуждаются проводники имперской церковной политики в Грузии, натворившие здесь немало беззаконий и даже прямых преступлений, самым страшным символом чего остался воспитанник тогдашней Тифлисской духовной семинарии, ставший одним из главных палачей и грузинского, и русского, и многих других народов.

Однако пусть будет снисхождение. Но ведь его на самом деле не было. Наоборот, уже мучимая и терзаемая большевиками Русская Церковь упорно отказывалась по-братски признать Церковь Грузинскую. И лишь 25 лет спустя русская церковная иерархия признала факт существования Грузинской Церкви и установила с ней нормальные отношения.

И опять одно из двух: или автор не знает этих элементарных фактов, или сознательно их скрывает. В любом из этих случаев никакой культурологии не получается, а получается что-то совсем другое.

Автор жаждет обобщать, жаждет плюсовать примеры один, другой, третий. Хочет показать, что он, как говорится, самый умный, по крайней мере, в том, что касается расколов. И раз за разом попадает впросак, особенно, в части, касающейся Грузии и Грузинской Церкви. Но учитывая обнаружившуюся здесь научную безответственность или же злонамеренность В. Махнача, можно подумать, что то же самое справедливо и в других частях.

Еще одно обобщение: “Расколы в Православной Российской Церкви созданы исключительно правительствами”. И опять как по заведенному - Финляндия, Америка и, разумеется, Грузия. “Раскол грузинский был создан правительством грузинских меньшевиков”. И опять неправда. Даже поверхностное знакомство с предметом показывает, насколько мало и плохо знает В. Махнач то, что он обобщает. Сопоставим лишь две даты: автокефалия Грузинской Церкви была провозглашена на поместном соборе в Мцхета 12 марта старого стиля 1917 года, т.е. спустя всего десять дней после падения Российской монархии, а грузинские меньшевики решились на провозглашение государственной независимости Грузии лишь 26 мая 1918 года, т.е. год с лишним спустя после поместного собора. Почему?

Надо думать потому, что первое было лучше подготовлено, чем второе. Кроме того, грузинские меньшевики, как и русские меньшевики и большевики, были “интернационалистами” и не столько мечтали о независимости Грузии, сколько о мировой революции. Да и вообще, грузинские церковные автокефалисты были гораздо дерзновеннее грузинских политических деятелей, и ставили вопрос о восстановлении автокефалии задолго до 1917 года, когда светские политики даже заговаривать о хотя бы политической автономии для Грузии считали опасным и преждевременным делом. При этом, борцы за автокефалию - епископы Кирион и Леонид, будущие католикосы-патриархи, хоть и подвергались за это определенным репрессиям - епископ Кирион, например, сначала был выслан за пределы Грузии, а потом и вовсе уволен на покой, - но вели эту борьбу открыто, как вполне лояльные подданные Российской империи, вовсе не связывая этого вопроса с государственной независимостью Грузии, признавая возможность существования двух автокефальных Церквей в составе одного государства.

Этой мысли придерживались и некоторые русские церковные деятели того времени. Все это ясно видно из материалов Предсоборного совещания начала XX века, которые ранее были опубликованы в "Церковных ведомостях", издаваемых при Святейшем Правительствующем Синоде, а недавно напечатаны в еженедельнике “Русская мысль”.

И снова, действительно ли автор статьи в “Православной беседе” всего этого не знает, или ему именно так хочется представить дело, что Грузинская Церковь не Богом данный православному грузинскому народу и всему православному населению Грузии (абхазам, армянам, осетинам, грекам, русским и другим) духовный вождь на земных его путях, не древняя и законная часть Вселенской Церкви, а недавнее творение политических интриганов, случайное и существующее до сих пор лишь благодаря снисходительности Русской Церкви.

А если не знает В. Махнач или злонамеренно извращает факты, “подавляет истину неправдою” (Рим. 1, 18), то куда смотрит целый сонм известных протоиереев и игуменов, значащихся в качестве членов редколлегии “Православной беседы”, зачем позволяют печатать оскорбительные для грузинского православного народа, да и для всякого нормального православного человека, выпады против древнейшей национальной Православной Церкви?

Да и не против одной только Грузинской Церкви, но и против всего Вселенского Православия. В. Махнач бросился обобщать, не проделав самую необходимую работу: выяснить, что же такое раскол. Одно ли и то же - отмежевание от той или иной местной церковной структуры и отпадение, отделение от Церкви.

Вот и получается, что восстановление автокефалии (как в Грузии), или установление ее (как в Финляндии или ранее в Болгарии и в других странах), или уход из Русской и Вселенской Церкви старообрядцев - все одинаково попадает у него в разряд расколов. В некоем нехорошем упоении, которое в конце статьи выльется у него в злобные нападки на всех и вся - от демократов до Солженицына, равно обвиняемых в сектантском духе, - В. Махнач нанизывает все эти истинные и мнимые расколы один на другой, и не замечает, к какому результату приходит. А результат получается такой, что все почти Поместные Православные Церкви - это Церкви раскольнические. Под махначевское широкое понимание раскола просится и Русская Церковь, даже более Грузинской, потому что она-то, в отличие от Грузинской, отделилась как раз от Церкви-Матери - Константинопольского патриархата - и уж точно по инициативе и под давлением царского правительства.

И таким образом, Вселенское Православие оказывается сборищем раскольников, наподобие какой-нибудь ассоциации сектантских групп, прикрывающих друг друга беспринципной и вынужденной “братской снисходительностью”.

Такой уродливой картины Вселенского Православия не рисовал, кажется, еще ни один самый строгий и резкий критик его.

Спасибо автору за новый свежий взгляд на Православную Полноту, спасибо и издателям журнала “Православная беседа”.

“Радио “София”, ноябрь 1996 г.